Купонные ставки по облигациям Италии и еще нескольких европейских стран на этой неделе взмыли вверх, оторвавшись от соответствующих показателей государств Центральной и Северной Европы. Ситуация напомнила долговой кризис десятилетней давности, когда европейский финансовый сектор спасли только экстренные беспрецедентные меры. Но сейчас возможности для их применения ограничены из-за необходимости параллельно сдерживать разгоняющуюся инфляцию. Что собирается сделать ЕЦБ и Еврокомиссия по этому поводу и чем может закончиться новый долговой кризис на континенте — в материале «Известий».
Повторение пройденного
В 2009 году вдобавок к бедам от мирового финансового кризиса в Евросоюзе случилась и новая напасть: «внезапно» выяснилось, что бюджетный дефицит Греции многократно больше установленного Брюсселем потолка, а общий размер ее задолженности значительно превышает безопасный. В течение многих месяцев после этого обстановка только ухудшалась.
Кредитные рейтинги Афин упали до преддефолтного уровня, страна потеряла возможность рефинансировать долг самостоятельно. Что еще хуже, греки потянули за собой и другие проблемные страны ЕС, в результате чего сформировалась пятерка «больных людей Европы» — PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция, Испания), ставки по облигациям которых носили явно запретительный характер. Только спасение Греции от краха и предоставление экстраординарной помощи со стороны ЕЦБ помогло стабилизировать ситуацию. Проблема потихоньку ушла в историю.
Ровно для того, чтобы спустя почти девять лет вернуться на этой неделе. Итальянские 10-летние облигации стали реализовываться на рынке со ставкой в 4% годовых, что стало самым высоким показателем с 2013 года. Что произошло? За пару дней до этого события председатель Европейского Центробанка Кристин Лагард сделала несколько «ястребиных» в части монетарной политики заявлений. Она анонсировала прекращение покупки облигаций на открытом рынке к концу этого месяца (европейское «количественное смягчение» — QE), а также повышение ставки на 25 базовых пунктов (0,25 процентного пункта) на следующем заседании с перспективой роста еще на 50 пунктов в сентябре.
Аргументация понятна: инфляция, перевалившая в мае отметку в 8%, не оставляет ЕЦБ особого выбора. Хотя еще месяц назад аналитики ожидали, что базовая ставка еврозоны будет оставаться отрицательной как минимум до конца года.
Улучшений не наблюдается
Заявления вызвали нервозность у европейских банкиров, особенно относительно Италии. Дело в том, что долговая проблема страны за последние 10 лет не улучшилась. Пандемия привела к резкому увеличению заимствований, задумываться о последствиях было некогда. В результате государственный публичный долг Италии перевалил за 150% ВВП — это значительно больше, чем было у Греции 10 лет назад.
Впрочем, и до начала коронавирусного кризиса Италия была должна намного больше, чем ее европейские соседи. Отметим, что в отличие от стран типа США или Японии, которые могут иметь колоссальные долги, но при этом печатают собственную валюту в необходимых количествах (то есть в конечном итоге должны сами себе), Итальянская Республика такой роскоши лишена.
В других обстоятельствах ставка в 4% не была бы такой уж драмой, многие страны занимают и под более высокий процент, но не теперь. О серьезности ситуации говорит то, что ЕЦБ на этой неделе впервые после окончания острой фазы пандемии собрался на экстренное заседание, где обсуждалась именно борьба с потенциальным долговым кризисом в зародыше. По его итогам было сформулировано обязательство по недопущению «фрагментации» финансовой ситуации в еврозоне.
Если быть более точным, то речь идет о том, чтобы разные страны реагировали на монетарные меры ЕЦБ одинаково, а не как сейчас, когда простое объявление об ужесточении европейской денежно-кредитной политики было воспринято с энтузиазмом в Германии и встречено (пока) маленькой паникой в Италии. К слову, и евро в целом оказался не в восторге: хотя в норме объявления о повышении ставки должны усиливать валюту, в этот раз произошло строго обратное — денежная единица союза опять двинулась вниз, к паритету с долларом.
Инструменты для спасения
В 2012 году ситуацию спасла в том числе и словесная интервенция председателя ЕЦБ (ныне премьер-министра Италии) Марио Драги, который сказал, что «мы будем защищать евро всеми доступными методами». Это частично вернуло уверенность инвесторов, ну а затем уже пошли финансовые вливания в виде выкупа ЕЦБ долговых бумаг оказавшихся в кризисе стран и европейское QE. На сей раз слова Лагард были несколько менее вдохновляющими. Тем не менее ЕЦБ выдвинул свой план по «дефрагментации» финансового рынка.
Деталей пока нет, но суть схожая с политикой 10-летней давности: выкуп облигаций. Никаких «лимитов» у европейского регулятора в этом направлении нет, по крайней мере так уверяют его представители. Однако, скорее всего, вытащить Италию (и, возможно, Испанию) в одиночку ЕЦБ, даже с учетом экстренных полномочий, выданных учреждению в ходе пандемии, не получится — потребуется помощь политического руководства Евросоюза и стран-участниц.
Собственно, уже сейчас немецкий минфин выразил непонимание по поводу крайне нервной реакции европейского ЦБ. Кристиан Линднер, глава ведомства, считает, что в еврозоне в плане финансовой стабильности не происходит ничего экстраординарного и дергаться на каждое движение рынка ЕЦБ не должен. В этом легко усмотреть нежелание снова тратить деньги на поддержку Италии в ситуации, когда и предыдущие подобные шаги мало того, что были непопулярными, так еще и анонсировались как сугубо временная мера.
Долги копятся
Прошедшие 10 лет, однако, показали, что нет ничего постояннее временного. Итальянский долг только вырос, как в абсолютном выражении, так и относительно ВВП, при этом экономика страны совсем не оздоровилась: в реальном выражении она так и не может достигнуть исторического максимума 2008 года. Инфляция, впрочем, может в какой-то момент сыграть позитивную роль — ведь при росте цен обесцениваются и долги, даже если ВВП не растет.
Тем не менее пока речь идет только о первых залпах возможного будущего кризиса. Совершенно неясно, как поведут себя инвесторы в ситуации, когда ставка рефинансирования ЕЦБ будет на самом деле повышена. Непонятно даже, какой эффект это в целом окажет на финансовую сферу ЕС, привыкшую к дешевым деньгам и колоссальным реальным отрицательным ставкам, в данный момент доходящим до –8%. Повышать же всё равно придется — свои ходы уже сделали ФРС США и Национальный банк Швейцарии, а ведь доллар и франк куда более стабильные валюты.
Еще один утешающий европейцев фактор — банки континента чувствуют себя значительно лучше после чистки 2010-х годов. Однако неясно, как долго продлится их благополучие с учетом комбинации инфляции и энергетического кризиса, который в скором времени не пройдет. К этому добавляются проблемы, связанные с внутренними трениями в ЕС, которые никуда не делись. Даже если и в этот раз долговые затруднения удастся погасить деньгами и игра «отложи кризис в долгий ящик» продолжится, ситуация ясно показывает, что евро — крайне проблемная валюта, а многие страны ничего не выгадали, присоединившись к еврозоне и потеряв возможность обеспечивать «суверенитет печатного станка».
