Двусторонние переговоры открыли дипломатический марафон по гарантиям безопасности
Требование России к НАТО вернуться на позиции 1997 года и не размещать у ее границ вооружения — это императив, от которого Москва не может отказаться. Об этом по итогам переговоров РФ и США в Женеве заявил глава российской делегации, замминистра иностранных дел Сергей Рябков. Он подчеркнул, что дальнейшая работа по гарантиям будет зависеть от того, как 12 января пройдет Совет Россия–НАТО, хотя по итогам диалога, прошедшего 10 января, видно, что США очень серьезно подошли к российским предложениям по безопасности. По оценке опрошенных «Известиями» экспертов, первая в этом цикле встреча задает тон контактов на всех других площадках. А от тональности в Брюсселе и Вене зависит, будут ли стороны говорить друг с другом дальше или же они останутся в условиях военной напряженности.
Восемь часов
10 января в Женеве прошли российско-американские переговоры по гарантиям безопасности. Они продлились почти восемь часов. Делегации возглавили замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков и первый замгоссекретаря США Уэнди Шерман. После встречи они дали отдельные пресс-конференции.
По оценке Сергея Рябкова, США «очень серьезно подошли к российским предложениям», и сам «разговор был сложным, долгим, очень профессиональным, глубоким, конкретным». Нерасширение НАТО на восток, возвращение Североатлантического альянса на позиции до 1997 года (тогда был подписан Основополагающий акт Россия–НАТО) и правовые гарантии того, что он не будет размещать свои ударные средства у российских рубежей — это, по словам дипломата, императив, от которого Москва отказываться не будет. РФ надеется, что Штаты смогут объяснить это своим союзникам, но пока эти «вопросы подвешены, и мы не видим, что с американской стороны есть понимание императивности их решения в устраивающем нас ключе», подчеркнул Сергей Рябков.
Уэнди Шерман, в свою очередь, заявила: Вашингтон не согласен с ограничением на прием в альянс новых членов. «Мы никому не позволим прекратить политику открытых дверей в НАТО, которая всегда была центральной для альянса», — подчеркнула она.
Встреча в Женеве стала первой в череде переговоров по гарантиям на разных площадках: на 12 января запланирован Совет Россия–НАТО, на 13 января — диалог в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Накануне женевского диалога в Twitter Уэнди Шерман подчеркнула: обсуждать европейскую безопасность без своих союзников и партнеров Штаты не намерены.
По словам Сергея Рябкова, теперь всё зависит от того, как пройдут именно эти встречи — особый акцент он сделал на переговорах с альянсом. Только после этого можно будет говорить о том, стоит ли продолжать начатую работу, и если да, то в каком формате.
— Обе стороны прямо говорили, что переговоры в Женеве проводятся с тем, чтобы прозондировать почву, — сказал «Известиям» профессор Йельского университета, директор консалтинговой компании Kissinger Associates Томас Грэм. — Никто не ожидал прорывов, но и США, и Россия хотят определить, есть ли основания для дальнейших контактов. Встреча в Женеве задаст тон дискуссиям в Брюсселе и Вене. Учитывая количество делегаций, которые будут участвовать в этих дискуссиях, вероятен лишь обмен мнениями. И хотя серьезные переговоры пока невозможны, тональность грядущего разговора даст понимание того, идем ли мы в сторону дипломатического решения или же мы останемся в условиях военной напряженности.
Российско-американские переговоры влияют не только на ситуацию с европейской безопасностью, но и на валютные рынки: так, первые полноценные в 2022 году торги начались заметным укреплением рубля к доллару — в момент итоговых заявлений он подорожал на 35 копеек.
У каждого свой рычаг
Свою позицию РФ отразила в проектах двух документов — соглашения с НАТО и договора с США. Их МИД РФ опубликовал 17 декабря. Суть российских предложений к Вашингтону сводится к следующему:
— стороны не размещают своих военных в тех районах, где это будет восприниматься как угроза; не развертывают ракеты средней и меньшей дальности (РСМД) за рубежом и там, откуда могут угрожать другой стороне;
— они не размещают ядерное оружие за рубежом и возвращают к себе уже развернутое; отказываются от военных учений по сценариям, которые предполагают применение ядерного оружия;
— их тяжелые бомбардировщики в ядерном и неядерном оснащении не летают за пределами их неба, а боевые корабли не присутствуют в районах вне национальных вод, откуда они могут поражать цели на территории другой стороны;
— США исключают расширение НАТО на восток и прием в организацию стран бывшего СССР;
— США обязуются не создавать военные базы в этих странах, не использовать их военную инфраструктуру и не развивать с ними военное сотрудничество.
В Вашингтоне, изучив российские предложения, заявили, что с какими-то из них Штаты бы согласились, «с какими-то, например, касающимися НАТО, конечно, нет». В числе тем, по которым возможен компромисс, госсекретарь США Энтони Блинкен обозначил ракеты средней и меньшей дальности: 9 января в интервью телеканалу ABC он допустил, что Договор о РСМД может быть восстановлен. По оценке дипломата, также можно договориться о том, чтобы сократить масштаб военных учений в Европе.
У обеих сторон есть чем подкрепить свои переговорные позиции. У Москвы это концентрация войск на границе с Украиной. О ней западные страны говорили на протяжении ноября 2021 года, обвиняя Россию в потенциальной «агрессии» против ее соседа. В Кремле присутствие военных на западных рубежах не отрицали, упирая на то, что формирования остались там после российско-белорусских учений «Запад-2021» и что РФ имеет право перемещать войска на своей территории; однако обвинения в якобы готовящемся вторжении на Украину в РФ категорически отвергают. Как заявил 18 ноября на Коллегии МИД президент Владимир Путин, «нужно, чтобы это состояние у них [западных стран] сохранялось как можно дольше» — «чтобы им в голову не пришло устроить нам на наших западных рубежах какой-нибудь не нужный нам конфликт».
США в Женеву приехали со своим рычагом: как сообщило 9 января со ссылкой на источники агентство Associated Press, если Россия нападет на Украину, Штаты внесут ее в список стран, к которым применяют самые жесткие санкции, — это Иран, КНДР, Куба и Сирия. Эти меры, по словам собеседника агентства, могут затронуть российскую финансовую систему и секторы, «которые Кремль оценивает как критически важные».
— Сам факт этих встреч является победой России, и очень печально, что для их проведения потребовался кризис, который в случае продолжения реально угрожал перерасти в военный конфликт, — сказал «Известиям» ведущий научный сотрудник Венского центра по разоружению и нераспространению (VCDNP) Николай Соков. — Прошли по краю, но теперь внезапно США и НАТО «обнаружили», что проблемы есть, и их можно попробовать решить. Вплоть до того, что США теперь рассматривают идеи по ракетам средней дальности, которые Россия выдвинула год назад и на которые тогда вообще никто не обратил внимания. В общем, угроза войны прочищает мозги, пусть и не всем. Остается надеяться, что переговоры не провалятся сразу, а то вероятен еще один кризис, даже более острый.
Что куда вписывается
Нынешняя встреча во многом созвучна с российско-американским диалогом по стратегической стабильности. Он начался после саммита Владимира Путина и Джо Байдена, состоявшегося в июне 2021 года в той же Женеве. В рамках этих консультаций Москва и Вашингтон должны договориться, как они будут контролировать и сокращать свои вооружения после того, как в 2026 году истечет Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-III).
За последние полгода прошло уже два раунда консультаций по стратстабильности — в июле и сентябре 2021-го. Их промежуточный итог в том, что РФ и США создали две рабочие группы: 1. по принципам и задачам будущего контроля над вооружениями; 2. по потенциалам и действиям, способным иметь стратегический эффект.
И хотя у нынешней встречи с консультациями много общего — состав делегаций, место переговоров и часть повестки — в Москве подчеркивают: это два отдельных трека. Как заявил ранее в интервью «Известиям» Сергей Рябков, Россия не увязывает перспективы диалога по стратстабильности с успехом или неудачей в разговоре по гарантиям безопасности. «Это пересекающиеся, но не идентичные концентрические окружности», — подчеркнул дипломат, пояснив, что некоторые вопросы — например, тему РСМД — можно обсуждать в обоих форматах.
Вместе с тем, по словам Сергея Рябкова, «американские коллеги по некоторым признакам хотели бы, наоборот, тему гарантий безопасности сделать элементом диалога по стратегической стабильности». И действительно, в своих официальных сообщениях переговоры 10 января Госдепартамент обозначает как «внеочередную встречу в рамках диалога по стратстабильности». Такая привязка противоречит российскому подходу, хотя, по словам Сергея Рябкова, нынешние консультации велись в рамках именно этого формата.
— Полагаю, здесь имеет место расхождение приоритетов. Американцы таким путем, видимо, пытаются сузить повестку и привязать этот процесс к более важному для непосредственно их безопасности. С российской стороны, возможно, опасаются негативного влияния возможных проблем с «гарантиями» на трек «стратстабильности», — пояснил «Известиям» научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, сооснователь проекта «Ватфор» Дмитрий Стефанович.
Главную ставку в экспертном сообществе делают именно на российско-американский диалог.
— Здесь возможны два разных канала, но скорее вероятно создание третьей рабочей группы или расширение мандата одной из двух существующих, — сказал «Известиям» Николай Соков. — Вероятен провал Совета Россия–НАТО с возможным возобновлением после длительного перерыва. Если будет прорыв в двусторонке, то после трудных обсуждений с НАТО что-то может начать складываться.
Что касается ОБСЕ, то, по словам эксперта, запуск консультаций будет трудным; «но это ожидаемо — этот формат вообще довольно медлительный, как и любая многосторонка». Таким образом, есть неплохая вероятность успеха в традиционных переговорных форматах, пусть и с новыми мандатами, и очень низкая — в формате НАТО, подытожил Николай Соков.
