Продолжающийся последнее десятилетие конфликт в Ливии обретает новую силу — в стране схлестнулись два правительства, поддерживаемые разными странами. Несколько встреч, прошедших на международном уровне в последнее время, ситуацию улучшили не сильно — стороны конфликта «не желают разговаривать», а им сочувствующие преследуют свои цели. Почему эта гражданская война так важна для Запада, в материале «Газета.Ru».
Ливийский министр иностранных дел в составе палаты представителей Ливии Абдулхади аль-Хувейдж, находясь с визитом в Москве 17 февраля, сообщил, что временное правительство «приветствует и поддерживает» роль России в урегулировании ливийского конфликта. Он также заявил о необходимости провести свободные выборы в стране и о том, что в российской столице может быть организована конференция, посвященная разрешению ситуации в Ливии.
Ливийский кризис на сегодняшний день — один из самых затянувшихся локальных конфликтов с активным участием извне. Пик кризиса остался далеко позади, в 2011 году, когда за противостоянием поддерживаемого Западом сопротивления и официальной власти, олицетворяемой неизменным «полковником Каддафи», следил весь мир.
«Каким бы ни был Каддафи, при нем в стране был закон и порядок. После Каддафи его не стало — но изначально это была не совсем «цветная революция», ведь вся Северная Африка полыхнула почти одновременно», — анализирует в разговоре с «Газетой.Ru» те события директор Института стратегических оценок Сергей Ознобищев.
Чем все тогда закончилось, общеизвестно — кадры последних минут жизни ливийского президента разошлись по новостям, был успешно взят последний важный оплот лоялистов Сирт, вскоре после чего Ливия исчезла из эпицентра повестки.
При этом, разумеется, внутри страны ничего не закончилось — гражданская война сменилась периодом временных парламентов и региональных столкновений на политической и религиозной почве. Единой и стабильной власти в стране за прошедшее десятилетие так и не установилось — за вычетом малых самовольных образований, привычных для африканских конфликтов, в стране остается два основных центра силы, условно «восточный» и «западный».
Первый — официальная власть, возглавляемая палатой представителей Ливии. Ее интересы отстаивает Ливийская национальная армия во главе с фельдмаршалом Халифой Хафтаром, на стороне которого, в целом, находится Россия. Второй — так называемое правительство национального согласия (ПНС), базирующееся в Триполи и снискавшее поддержку на Западе и в Турции.
Между этими блоками и развернулся конфликт, который с новой силой зазвучал год назад. Тогда Хафтар объявил о начале масштабной военной кампании по освобождению территории Ливии от «террористов» и вооруженных группировок. Фактически, основным противником сил Хафтара оказались как раз закрепившиеся в Триполи ПНС — весь этот год прошел под эгидой масштабного наступления Ливийской национальной армии (ЛНА) под руководством Хафтара на столицу страны.
Бои шли и на других направлениях — например, в январе фельдмаршал отбил у ПНС уже упомянутый город Сирт. В итоге на сегодняшний день большая часть страны находится под контролем ЛНА. Ближе к февралю международное вмешательство привело к переговорам о перемирии, которые, впрочем, завершились ничем.
Ситуацию усугубляют не только внутренние противоречия в самой Ливии, но и повышенная значимость страны для «зарубежных партнеров» — известно, что именно Ливия чаще всего становится плацдармом для отправки волн беженцев в Европу.
Последний раз ситуация в Ливии становилась поводом для встречи на международном уровне месяц назад, 19 января. Тогда в Германии прошла конференция по урегулированию конфликта. Участие в ней приняли представители России, США, ЕС, Турции, а также других вовлеченных стран и международных организаций. Из Ливии в Берлин прибыли сразу двое деятелей высшего уровня — премьер ПНС Фаиз Саррадж и командующий Халифа Хафтар. Разговаривать напрямую они не стали.
«Мы общаемся с ними по отдельности, поскольку разногласия между сторонами столь велики, что на данный момент они не намерены разговаривать друг с другом», — цитирует по этому поводу издание Politico канцлера Германии Ангелу Меркель.
Свое мнение по ливийской проблеме высказал и министр иностранных дел России Сергей Лавров. В своем интервью итальянской газете La Stampa дипломат констатировал, что за прошедшие годы кризис внутри страны усугубился столь значительно, что разрешить его в один заход невозможно, сколь бы значимым этот заход ни был.
В то же время министр отметил и те подвижки, которых удалось достичь по итогам форума. Среди них — запуск совместного военного комитета и дополнительных консультаций — пусть немногое, но полезное.
«Противоречия между основными участниками ливийского конфликта зашли настолько далеко, что разрешить их в рамках одного мероприятия, пусть даже и такого представительного, как берлинский форум, невозможно» — резюмировал Лавров.
Прорывной, как это обычно и происходит, конференция не стала — переговорщики призвали завершить конфликт и воздерживаться от вмешательств со стороны, а также соблюдать эмбарго на поставку в Ливию оружия.
Спустя месяц после встречи в Берлине Евросоюзу удалось добиться очередной подвижки по последнему пункту — на встрече в Брюсселе 17 февраля главы МИД стран ЕС согласовали новый комплекс военно-морских мер по блокировке оружейных поставок.
Министр иностранных дел Германии Хайко назвал этот шаг «большим достижением» и заявил, что будет следить за развитием событий. В свою очередь сторонники Хафтара, наоборот, обвиняют европейцев в контрабанде вооружения в страну.
Международное согласие по ливийскому конфликту все еще видится лишь в крайнем отдалении — даже решения берлинского форума в итоге вылились в противоречия при их реализации. Своеобразно к мероприятию отнеслись и сами ливийские лидеры — военные действия в стране продолжались и непосредственно во время форума.
Принятая в феврале резолюция ООН, закрепившая берлинские договоренности, не получила поддержки со стороны России. Постпред страны в ООН Василий Небензя уточнил, что причиной тому стало отсутствие «ясного понимания о готовности всех ливийских сторон выполнять это решение» и общая спешка при рассмотрении резолюции.
Не помогают делу и распри между самими «международными регулировщиками» — так, поддерживающий ПНС президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган недавно обвинил Россию (выступающую скорее на стороне Хафтара) в «руководстве войной на высшем уровне». Российский МИД эти обвинения отверг, а президент США Дональд Трамп в телефонном разговоре с Эрдоганом заявил, что продолжающееся иностранное вмешательство лишь усугубит ситуацию в стране.
Впрочем, Сергей Ознобищев считает, что наметившееся «движение к миру» говорит о том, что ситуация начала изменяться.
«Сильным мира сего не нужен беспорядок. Они должны разделить сферы влияния, после чего начнется поиск баланса и, в некотором роде, «принуждение к миру», — подытоживает эксперт.
