Шесть лет назад Россия ввела ответное эмбарго на санкции США и ЕС. Запрет на ввоз импортных продуктов благотворно сказался на отечественном агросекторе, считают эксперты. В минусе — промышленность. А самыми пострадавшими оказались потребители. Качественной еды стало меньше, ассортимент сузился, а цены выросли.
Шесть лет назад 6 августа 2014 года президент Владимир Путин подписал указ о продовольственном эмбарго — в ответ на введение санкций ЕС и США в связи с присоединением Крыма к России. Во исполнение указа правительство составило перечень товарных позиций, поставки которых предстояло ограничить: это молочная, мясная и рыбная продукция, а также овощи, фрукты и орехи, произведенные в странах, поддержавших санкции против России.
Поначалу указ не произвел никакого впечатления на российское общество и воспринимался, как обычный «симметричный ответ» России на действия Запада. К этому привыкли еще с советских времен.
Но градус восприятия подскочил, когда возник вопрос, а что делать с нелегальным ввозом товаров, куда девать эти сотни тонн, поступающие на территорию Россию. Решение было радикальным: уничтожать.
Видеосюжеты о том, как бульдозер давит заморскую еду — польские яблоки, болгарские перцы и помидоры, итальянский сыр «Пармезан», испанский хамон, норвежскую семгу, финское сливочное масло, австралийскую мраморную говядину и много чего еще самого вкусного, — вызвали недоумение и шок.
Россияне были возмущены. Не уничтожать импортную еду призывала и РПЦ. Как можно закапывать и сжигать продукты в стране, где большинство людей вынуждены экономить на всем? В России 20 млн из 146 млн человек — по официальной статистике — живут за чертой бедности, в то время как тонны еды спихивают бульдозером в яму.
Сыр, масло, семга, яблоки
По отчету Роспотребнадзора с 2014 по 2019 годы, было выявлено почти 3 тыс. тонн санкционных продуктов. На компании-нарушители наложено штрафов на 866,5 млн рублей, отчиталось ведомство на своем официальном сайте.
К этим трем тысячам тонн «санкционки» нужно прибавить еще несколько десятков тысяч тонн, выловленных не на прилавках, а на границе. Этим занимается Россельхознадзор.
Масштаб усилий этого органа по уничтожению съедобных «иностранных агентов» за четыре года действия указа президента — 27 тысяч тонн незаконно ввезенной на территорию России продукции.
Из них 999 тонн животноводческой продукции и 26,4 тысячи тонн — растительной. Это официально подтвержденные данные, обнародованные самим ведомством.
В соцсетях Польши после введения российского эмбарго звучали призывы доказать России, что польские яблоки имеют высокое качество, что нужно сплотиться в борьбе за сохранение яблочного сада. «Ешь яблоки назло Путину», — призывала издание Gazeta Wyborcza.
Польша поставляла в Россию 1,2 млн тонн яблок в год. Столько лишних яблок съесть поляки, конечно, не смогли.
Даже раздать бесплатно не очень получилось. Урожай того года сгнил почти целиком. Не только польский, но и венгерский, молдавский, болгарский бизнес, специализировавшийся на поставках сельхозпродукции в Россию, обанкротился.
Вторым по силе ударом после изъятия европейского импорта стал рост цен на отечественные «кисло-молочные яблоки», вечно зеленые помидоры, сыр без дырок… Правительственные чиновники при этом утверждали, что «мониторят ситуацию» и скачка цен ни в коем случае не допустят. Но цены, конечно же, поползли вверх.
Западные страны (включая Японию, Канаду, Австралию и ряд других стран) ввели с 2013 по 2019 годы против России столько санкций, сколько их не было за всю историю СССР. Это санкции по делу аудитора Сергея Магнитского, «за Крым», по закону «О противодействии противникам Америки» (CAATSA), за кибератаки против США и ЕС, за поддержку правительства Сирии, за продажу товаров или вооружений в КНДР и Иран, санкции ЕС в отношении подозреваемых в отравлении Скрипалей.
В Кремле считают неприемлемым санкционное давление на Россию, но уверены в адекватности ответного эмбарго на ввоз импортной продукции. Президент Владимир Путин, комментируя итоги саммита БРИКС-2016, заявил, что нет необходимости отменять контрсанкции.
С тех пор позиция российских властей по поводу ответных мер на санкции не сильно изменилась.
Много политической шелухи
Но пандемия могла стать поводом для смягчения позиции. В марте этого года Владимир Путин на «виртуальном» саммите G20 предложил создать так называемые зеленые коридоры, свободные от торговых войн и санкций для взаимных поставок медикаментов, продовольствия, оборудования и технологий. «Это чисто гуманитарный вопрос. Нужно вычистить эти вопросы от всяческой политической шелухи», — отметил президент РФ.
Однако предложение не было воспринято позитивно, напоминает доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Института государственной службы и управления РАНХиГС Кира Сазонова «Позиция европейских властей основана на политизированном упрямстве и желании досадить России. Вряд ли пандемия что-то изменит», — говорит Сазонова.
В итоге 24 июня Путин подписал указ о продлении на весь 2020 год эмбарго на импорт сельхозпродукции из Евросоюза. Благодаря западным санкциям и российскому эмбарго в выигрыше оказался почти весь агропромышленный сектор РФ, отмечает Сазонова. «Хотя удар по российскому АПК был весьма ощутимым. Хорошие показатели также у текстильного производства и пищевого машиностроения», — добавляет эксперт.
По данным Минсельхоза, за последние шесть лет Россия снизила импорт продовольствия на треть — с $43,3 млрд в 2013 году до $30 млрд в 2019 году. По свинине он сократился почти в десять раз. Если в 2013 году страна импортировала мясо на $2,6 млрд, то в 2019 году — $270 млн. По мясу КРС импорт снизился в 2,5 раза, птице — почтив два раза, овощам и молочной продукции — на треть. Ввоз томатов сократился на 42,1% с $1,1 млрд до 639 млн, яблок и груш — на 50,8% с $1,2 млрд до 586 млн.
Успехам в импортозамещении и росту конкурентоспособности Россия во многом обязана слабому рублю, уточняет руководитель отдела аналитических исследований «Высшей школы управления финансами» Михаил Коган. «Девальвация рубля, фактически свершившаяся в 2014-м, возвела барьеры для потенциального возвращения импорта и позволила российским аграриям даже начать выход на внешние рынки», — говорит Коган.
Россияне смирились, забыли хамон
Большая часть товаров, существенных для потребительского спроса, была замещена, считает Сазонова. Пару лет назад ощущался дефицит в химической промышленности, однако и он был преодолен. Россия становится самодостаточной в сегментах с высокой рентабельностью, считают эксперты. А, например, молочный сектор, требующий значительных инвестиций, отстает, как и производство сыра, мяса.
«От отечественной продукции российский потребитель всегда ждет более приятных цен, чем за импорт. И это является пока наибольшей проблемой импортозамещения, если говорить о товарах широкого потребления», — заключает эксперт РАНХиГС.
«Вероятно, если ситуация с коронавирусом в Евросоюзе будет ухудшаться, санкции могут быть все-таки смягчены, никому не выгодно терять экономику, уже ушедшую в минус, из-за давних разногласий», — отмечает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев.
Михаил Коган считает, что с учетом складывающейся динамики отношений России и Запада, едва ли, в ближайшие годы можно ожидать отмены обоюдных ограничений. «Российский рынок может быть безвозвратно утерян для европейских фермеров и продовольственных компаний. И пандемия ничего в этом отношении не изменит», — скептичен эксперт.
Самое интересное, что российский потребитель, столкнувшийся с исчезновением полюбившихся продуктов, сейчас уже не воспринимает так остро ситуацию с потерей ассортимента и качества отечественных аналогов продовольствия, как это еще пару лет назад, добавляет Коган.
«Тем более, что качество российских продуктов немного повышается. Большая часть россиян попросту свыклась с отсутствием европейского импорта на прилавках. К тому же доходы упали, сейчас все экономят на еде, на ее премиальном сегменте уж точно», — заключает эксперт.
Член генерального совета «Деловой России» Владимир Кузнецов считает, что главным итогом эмбарго стал рост цен, в минусе оказались не только целые отрасли, а сам покупатель – его выбор ограничен, а монополия местного производства нарастает.
«Люди не могут получить товар пусть дороже, но высокого качества, потому что его просто нет в стране, это моральные издержки эмбарго», — говорит Кузнецов, и предлагает «как можно скорее признавать то, что эмбарго себя изжило, и вступать на мировую арену с дружественным посылом».
