«Конкурент» для Босфора и Дарданелл
Москва и Тегеран вынашивают планы строительства Трансиранского канала, снижающего геополитическую роль Турции и НАТО на Черном море.
Похоже на то, что Россия и Иран реанимировали проект, вынашиваемый ими аж с конца девятнадцатого века, по строительству Трансиранского канала. Вероятно, подвигли их на это испорченные отношения с Турцией, контролирующей вместе с НАТО черноморские проливы Босфор и Дарданеллы.
Если коротко, суть проекта заключается в сооружении между Каспийским морем и Персидским заливом 700-километрового канала, полностью проходящего по иранской территории. Информация о том, что проект находится в стадии активного обсуждения, озвучил недавно посол Ирана в России Мехди Санаи. Российская сторона на официальном уровне пока никаких заявлений на этот счет не делала.
Задумка, во многом меняющая не только транспортную логистику, но и, как минимум, усиливающая геополитическое влияние России и Ирана на фоне понижения влияния Турции, вызывает множество вопросов самого разного порядка. Но сначала о собственно проекте. Его реализация дала бы России и большинству стран постсоветского пространства и Европы возможность прямого выхода в Индийский океан, который, к тому же, считают эксперты, будет вдвое короче водного маршрута через Турцию. По оптимистичным подсчетам сторонников реализации проекта, Транскаспийский канал может заработать уже к 2020 году.
Его привлекательность для России, Ирана и многих других стран состоит в настоящее время в том, что Трансиранский канал станет альтернативой проливам Босфор и Дарданеллы, которые контролирует Турция, использующая свое привилегированное положение в политических целях. Также Каспий — Залив создаст некоторую конкуренцию и Суэцкому каналу.
Для Ирана и России строительство Трансиранского канала означает еще и усиление обороноспособности этих стран, а также развитие их депрессивных регионов. В случае с РФ речь, в частности, идет о Дагестане, который стал бы в этом случае крупным транспортным узлом.
Вследствие вышеуказанных обстоятельств роль России и Ирана в регионе может значительно повысится, и, кроме того, активизируется морская торговля между РФ, государствами региона, Китаем и Индией.
Разумеется, такая перспектива не обрадует ни монархии Персидского залива, ни страны НАТО. Достаточно сказать, что антииранские санкции США были распространены и на строительство Трансиранского канала. И хоть сейчас санкционная политика в отношении исламской республики стала гораздо мягче, маловероятно, что США инертно отнесутся к реализации проекта Каспий — Персидский залив. Соответственно, антагонисты проекта, призванного положить конец монополии Турции на Босфоре, будут ставить ему палки в колеса.
Стоимость проекта оценивается по-разному — от 10 до 30 миллиардов долларов. Ориентировочные сроки его окупаемости — пять лет, а ожидаемая годовая прибыль — порядка 3 миллиардов долларов.
Что же касается вопросов к проекту, их с особой остротой ставит, в частности, KazAnalytics. Издание не сомневается, что строительство канала связано с большими трудностями, и оно затянется на несколько десятилетий: «Ведь канал протяженностью в сотни километров не получится укрепить только бетоном. Потребуются новые материалы и передовые технологии, а также время на их разработку, апробирование и внедрение».
В качестве препятствия для строительства канала называется также то, что «география региона отличается сложностью рельефа и различной структурой пород… Необходимо будет пробить миллионы кубометров скальных пород, что затребует колоссальных ресурсов и финансовых затрат. Причем, такой протяженный канал по иранской территории может стать причиной наводнений, которые, в свою очередь, приведут к учащению землетрясений в стране, где они и так не редкость».
«Отдельной темой» названы технические и экологические проблемы водной артерии Каспий — Персидский залив. В частности, «канал надо будет заполнить значительным количеством воды в объеме 10% от объема воды реки Волга. Кроме того, во время строительных работ неизбежна эвакуации населенных пунктов с выплатой значительной компенсации населению. При этом не следует исключать возникновение социальных недовольств в различных слоях иранского общества».
Издание приводит и другие аргументы против строительства канала и подчеркивает, что «Подобного масштабного проекта на нашем континенте еще не было. Поэтому до сих пор нет единого мнения — насколько осуществим этот замысел».
Вместе с тем оно признает, что актуальность реализации проекта для Ирана сомнений не вызывает: «В первую очередь, страна обзаведется невиданной ранее национальной транспортной сетью, которая модернизирует, оптимизирует, ускорит и упростит пассажирские и грузовые морские перевозки, среди которых важнейшее значение будет иметь транспортировка энергетических ресурсов — нефти и газа. К тому же, в случае осуществления новая водная артерия соединит все прикаспийские страны с Персидским заливом и Индийским океаном и далее откроет пути в Африку и Азию. Это, в свою очередь, приведет к расширению торгово-экономических и геополитических возможностей для стран Каспия. В итоге значительные перемены ожидаются во всем регионе, в том числе и в балансе мировой торговли».
В общем, очевидные выгоды реализации проекта для Ирана и России говорят о том, что для сохранения геополитического статус-кво он должен остаться на бумаге: во всяком случае, к этому будут стремиться многие мировые игроки.
И еще одна проблема: если стоимость реализации проекта действительно «тянет» на 30 миллиардов долларов, кто будет его финансировать? Достаточно ли для этого средств Ирана и России, которые вряд ли захотят подпустить к финансированию проекта западных инвесторов — ведь канал запланирован как сугубо российско-иранский и не рассчитан на то, чтобы в него «совали нос» другие. То есть, и для России, и для Ирана он является стратегически важным и очень привлекательным, но, вероятно, крайне сложным для реализации — как с технико-экономической, так и с политической точки зрения.
Но поскольку Москве и Тегерану очень хочется сказать Босфору «Прощай!», а Трансиранскому каналу — «Здравствуй!», строительство его, возможно, все же будет осуществлено, хотя и не такими быстрыми темпами, как того желают лоббисты проекта. В первую очередь они должны быть готовы к противодействию со стороны Запада и ответам на множество вопросов, объективно и (или) субъективно связанных с экологией.
Последняя, как известно, является самым мощным аргументом, когда во главу угла ставится реализация проекта, проигрышного для одного из политических полюсов.
Ирина Джорбенадзе
http://www.rosbalt.ru/exussr/2016/05/19/1515750.html
