Идея о «запрете культуры» и, что еще хуже, русского народа должна быть развернута в обратную сторону, считает Эмир Кустурица. Режиссер знает, что европейское искусство и его эволюцию невозможно представить без российского влияния. «Известия» встретились с ним в сербской этнодеревне Дрвенград на XVI Международном кинофестивале Kustendorf Film and Music Festival. В перерыве между просмотрами фильмов Эмир Кустурица рассказал о том, что его больше всего сегодня волнует, что раздражает и что вдохновляет.
«Сербия уже стала европейской страной, а станет большой экономической жертвой»
— Президент Сербии Александр Вучич заявил, что пока власти страны не подписали последние предложения Запада по урегулированию в самопровозглашенной республике Косово, которые предполагают постепенное вступление территории в Совет Европы. Ваше мнение о франко-немецком плане по Косово? Как сербам стоит себя вести в условиях жесткого давления?
— Проблема Косово появилась давно, еще в австро-венгерские времена и период Призренской лиги (была создана в 1878 году в городе Призрен (Албания) для противодействия осуществлению решений Берлинского конгресса, по которому приграничные территории тогдашней Османской империи были переданы Черногории и Греции. — «Известия»). Это одна из болевых точек, которые для Бисмарка усугубляли проблему прорыва к теплым морям.
Вообще албанский вопрос, как и все остальные в мире, связан с географией и расширением силы и доступа к большой воде. Та же самая сила, британская, точнее англосаксонская, 200 лет сдерживала русских от приближения к теплым морям. Крымская война, которая неким волшебным образом разрешилась, на самом деле уменьшила эту идею на размер территории, которую советская Россия позже отдала Украине.
Точно так же и с албанской проблемой. Когда разумный человек задается вопросом, почему Румыния и Болгария в Евросоюзе, а Сербия — нет, понятно: потому что эти две страны через Черное море граничат с Россией. Поэтому они первыми вошли в НАТО. Или Евросоюз. Неважно, это одно и то же.
— Почему вопрос о давнем конфликте Сербии и Косово активизировали именно сейчас?
— Это соглашение, носящее шантажирующий характер, появилось в момент, когда конфликт на Украине получает новый характер, когда русские продвигаются.
На Западе хотят поджечь Балканы и подводят их к точке, где выбор заключается в «или–или». Это ультиматум, а не соглашение. Здесь беспокоит то, что даже если сербы согласятся, а я уверен, что этого не произойдет, возникнет вопрос: что дальше? Следующей будет Воеводина (автономный регион Сербии к северу от Дуная, населенный преимущественно сербами и венграми. — «Известия»).
— Почему?
— Потому что страна как бы европейская, а эта часть Сербии — нет. И конца ультиматумам не будет, если согласиться на первый. Это как распарывать джемпер на куски. Что интересно в сербском случае, это связь с Международным валютным фондом. Он остается главным финансистом, инвестором Сербии. Государство получает средства для стимуляции приезда иностранцев, в основном немцев и французов. Они прибывают в Сербию, замотивированные кредитами, которые государство взяло, чтобы они появились. И страна не смеет этого признать, потому что лишится этих инвестиций Западной Европы. А она сама падает в инфляцию.
Экономическая стабильность, которую западные инвестиции обеспечивают Сербии, под большим вопросом. Потому что будущее Европы и само под большим вопросом.
— Что будет, если всё же план Запада по Косово будет подписан?
— Я считаю, что подписание этого соглашения равно самоубийству. И не только политическому, но и экономическому. Через три года все эти инвесторы будут находиться не в таком положении, в котором они находятся сейчас. Если противостояние с Россией расширится до конфликта с Китаем, тогда под вопросом будет весь мир.
Проблема экономики становится важной, но важнее проблема вечного суверенитета Сербии. И большой вопрос — снабжение продуктами питания. Вы знаете, что у нас едят хлеб из Румынии, пьют молоко из Голландии? Таким образом, Сербия уже стала европейской страной, а станет большой экономической жертвой. Потому что экономика отодвигает историю и завладевает чувствами.
«По Гоголю плохо снять невозможно»
— Отец самого великого сербского спортсмена — теннисиста Новака Джоковича — выразил поддержку России. Срджан Джокович появился на Открытом чемпионате Австралии на матче его сына с Андреем Рублевым с российским флагом в руках. Теперь ему грозит депортация. Получается, теперь запрещено выражать свои симпатии, если они расходятся с курсом сильных мира сего?
— Съемка отца известного теннисиста или какого-то простого человека — разные вещи. Потому что первый известен, а значит, не смеет этого делать. А если бы какой-то неизвестный серб вышел с флагом, никто бы не обратил внимания. Влиятельные люди не смеют быть на стороне оппонентов тех, кто ведет главную линию в политике. Я считаю привет, переданный русским Срджаном Джоковичем, абсолютно естественным выражением чувств человека, симпатизирующего России.
Мир находится в фазе, когда русский народ подвергается испытаниям подобно тем, что пришлись на долю евреев накануне Второй мировой войны. Тогда люди тоже не могли выражать свое сочувствие тем, кому хотели бы. Сейчас мы наблюдаем другую войну — под названием «Политическая корректность». Она снижает боевой дух и сопротивление, поднимает тему толерантности. Это было бы неплохо, если бы проистекало из природы самой системы, а не из ее навязанных решений.
Но тут есть интересный момент: в отличие от других балканских лидеров президент Хорватии Зоран Миланович поступает очень храбро. Его заявления обладают историческим значением, они точны и дальновидны. Поэтому, если в этом мире провозглашено согласие по всем пунктам, в том числе и на тему человеческого поведения, в Хорватии мы имеем хороший пример диссонирующего голоса. Он говорит о том, как обстоят дела на самом деле, а не о том, что разрешено высказывать.
— Запад ополчился даже на российскую культуру. В немилость попали Чайковский и Достоевский.
— Скандал с флагом невелик по сравнению с тем, как клеймят русских, «отменяют» Достоевского, запрещают Чайковского в Загребе (столица Хорватии. — «Известия»). Идея о запрете культуры, что еще хуже — русского народа, должна быть развернута в обратную сторону. Потому что европейскую культуру и ее эволюцию невозможно представить без российского влияния.
— В интервью «Известиям» вы называли Николая Васильевича Гоголя первым человеком, который создал черный юмор в славянском мире. Не хотелось ли вам снять фильм по произведениям русского классика?
— Я раздумываю о трех фильмах по Гоголю. Его произведения — самые мощные примеры реалистичной литературы. Нужно снять три фильма, чтобы они оставили более сильное впечатление, чем на это способна одна картина. «Повесть о том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем», «Коляска», «Сорочинская ярмарка» представляют собой фантастические этюды о совести и характерах людей, которые жили в Малороссии. В «Мертвых душах» пока еще сомневаюсь.
Я скоро определюсь, по какому произведению начну снимать. И это будет отличный фильм, потому что по Гоголю плохо снять невозможно.
— Гоголь — русский писатель или украинский?
— В его произведениях постоянно упоминается Малороссия: Полтава, Миргород и другие города. Поэтому если мы обратимся к Гоголю и литературе, которую я прочитал почти всю, Украина там не упоминается. Ее упоминают в предисловиях к этим книгам, а в самих книгах писателя — нет. В «Сорочинской ярмарке» цитируются старинные песни и говорится о том, что они малороссийские. Гоголь писал на русском языке о территории, которая была Малороссией. Он не жил во времена Советского Союза и Хрущева, когда одна территория была обрамлена в Украину. А до этого не существовала.